[tiger-bunny one string]

Т3.28 Семья Кобураги. Томое не умерла, и Котетсу не скрывал от дочери то, что он Герой. Полноценная семейная жизнь со своими тревогами и радостями. Можно втянуть во все это и Банни =3

@темы: Тур III, Исполнено, Fanfiction

Comments

[Гость]

2705 слов, вот такой дохерастрочник

«Легендарный Дикий Тигр, пятнадцать лет на Герой-ТВ. Наставник для героев помладше, член звёздного тандема, единственной пары супергероев».
Именно это обычно писали про Тигра в газетах. Про наставника они изрядно привирали: Котецу никогда не набивался кому-то в учителя, хотя он лучше всех умел обращаться с юными некстами: у него самого подрастала дочь с необычными способностями. Никто из коллег об этом не знал, но всё равно разговоры с новичками доверяли именно Котецу, он немного промывал малышне мозги по поводу работы супергероя и объяснял, что к чему. Вроде пока никто не сорвался.
Журналисты пророчили ему будущее Легенды, побитый рекорд и статус национального героя. Не то чтобы Котецу это привлекало: он прекрасно помнил, чем кончилась жизнь Легенды. Ладно хоть убили, а не захлебнулся собственной рвотой где-нибудь в сточной канаве, как обычный опустившийся алкоголик. Когда Котецу начал терять силу, Бен заставлял его смотреть вырезанные — где только достал? — сцены Герой-ТВ, где было заметно, что подвиги Легенды подстроены. Наверное, не хотел, чтобы Котецу стал таким же. Он и не стал: его чуть не стошнило от вида изрядно постаревшего, толстого и беспомощного Легенды, бывшего супергероя, а к тому времени уже нервного, постепенно спивающегося истерика. Он Легенду помнил совсем не таким и предпочёл бы вообще этих кадров не видеть. Впрочем, Бен достиг своего: Котецу тогда не сломался, а сила со временем не только вернулась но и возросла: Сайто потом сказал, что у него был кризис перед усилением способностей. Может, и у других способности бы увеличились, но они в большинстве своём либо совсем забросили свои способности, либо спились от тоски. Котецу иногда подумывал, что если бы Легенда продолжил действительно совершать подвиги? Может, тоже бы преодолел кризис? А в семидесятых наставлял бы юных героев и рассказывал о секретах геройской работы. Но история не знает сослагательного наклонения. Легенду убил собственный сын за то, что тот по пьяни избивал его и жену, а он, Котецу, выдержал и даже пить не стал ни граммом больше, чем обычно.

— Смотри, дорогая, меня опять назвали вторым Легендой, - вздохнул Котецу.
Томоэ, усевшись рядом, обняла его.
— Они не правы. Легенда смотрелся бы куда хуже на обложке журнала в одной маске.
Котецу покраснел до кончиков ушей.
— Я больше так не буду, честно! Они меня заставили!
Он всегда страшно смущался, когда кто-то вспоминал о той эротической фотосессии, в которой они снимался пару месяцев назад. Нет, конечно, выглядел он прекрасно, и правда не то что Легенда, и номер фанатки раскупили за день, но Котецу всё равно считал, что не дело взрослому семейному мужику голым перед камерой прыгать. Он же не Банни, который, как Котецу казалось, ради фанаток был готов в любом виде сняться.
— Каэде скоро вернётся? — спросил Котецу, взглянув на часы.
— Пора бы тебе запомнить, что по четвергам она до вечера на танцах.
Котецу смутился.
— Старею, склероз подступает, - конечно, он не чувствовал себя ни старым, ни больным, просто ляпнул для красного словца.
— Очень неубедительно звучит от человека, у которого толпа поклонниц от шестнадцати до тридцати лет. И который способен выполнять свой супружеский долг по нескольку раз в день.
Котецу снова покраснел.
— Умеешь же ты меня смущать.
— Ты так мило краснеешь, — Томоэ чмокнула его в щёку.
Раздался звонок в дверь, Котецу пошёл открывать. На пороге стояла зловещая фигура в чёрном: длинный плащ, надвинутый на глаза капюшон, из-за которого всё лицо, кроме подбородка, тонуло в тени. Любой другой испугался, увидев такого гостя в сумерках — стояла зима, и темнело рано, — но Котецу лишь приветственно хлопнул его по плечу.
— Привет, Банни.
Гость вошёл, закрыл дверь и стащил с себя чёрный плащ. Блеснули в свете ламп золотистые волосы и стёкла очков.
— Привет, старичок, — в тон ему ответил Барнаби.
— Сбежал от поклонников?
— Нет, от репортёров.
Барнаби часто гостил у них и почти всегда приходил в кепке, шляпе или капюшоне: фанаты и журналисты подстерегали его за каждым углом, если он не маскировался.
— Я же тебе говорил, что герои не для красоты маски носят. А ты «это всё ваши устаревшие формальности!».
Барнаби заметно скис: ему и правда приходилось куда тяжелее, чем остальным героям, которые всегда могли снять маску, переодеться в штатское и гулять сколько угодно — и никто бы их не узнал. Барнаби же угораздило раскрыться в самом начале своей карьеры.
Томое выглянула в коридор.
— А, это ты Барнаби.
— Добрый вечер.
Они вместе уселись на диван в гостиной, пили сок и болтали. Вскоре Котецу пришлось уйти: на улице начался сильный дождь, Каэде не взяла с собой зонт, и Котецу пошёл встречать её.
Лило как из ведра. Тугие струи хлестали по чёрному куполу зонта, гремел гром. Котецу почти бежал по улице, замотавшись посильнее шарфом — было сыро и холодно, дул промозглый ветер, хотелось поскорее домой к батарее. Он прихватил для Каэде шарф и шапку — она наверняка уже замёрзла.
Девочки стояли на крыльце школы танцев, ждали родственников с машинами или зонтами. Каэде переминалась с ноги на ногу, кутаясь в пальто.
— Каэде, папочка пришёл тебя встречать!
Котецу одним прыжком перемахнул через крыльцо и обнял дочь.
— Пап, ты мокрый весь!
— Извини.
Котецу натянул на неё жёлтую в полоску шапку с тигриными ушами, замотал своим шарфом — длинным и широким, он закрыл лицо и плечи Каэде.
— М-м-м, вкусно пахнет. У тебя новый одеколон?
— Угу, мне его Барнаби подарил.
Они вышли под дождь.
— Кстати, Барнаби у нас в гостях.
Каэде даже запищала от восторга, она всегда был очень рада, когда Барнаби приходил к ним в гости.
— Ура-а-а! Я попрошу у него автограф!
— Ты любишь Банни больше, чем папочку! — огорчился Котецу. — У тебя даже плакат с ним визит на стене. Где он полуголый. Я всё видел!
Каэде покачала головой.
— Ну подумай, что мама скажет, если я рядом плакат с тобой полуголым повешу?
— Эй, я не это имел в виду!
Они рассмеялись.
— И ты мне тоже автограф на диске не забудь. И не вздумай больше пытаться подписываться в моём дневнике, мне пришлось выдрать страницу, чтобы никто не увидел.
— Ну прости-и-и-и! Ты же знаешь, что твой папочка страшно рассеянный!
— И перестань уже общаться со мной как с маленькой! Мне пятнадцать лет!
Котецу тяжело вздохнул, приобнял Каэде за плечо.
— Вы, подростки, такие сложные.
Дальше они пошли молча.
Дома Каэде сразу бросилась обнимать Барнаби: она действительно обожала его — как и Котецу, впрочем, — но если чувства к Котецу сглаживались бытом, то чистый восторг от Барнами не омрачало ничего.
— А автограф?
Каэде принесла диск с очередной порцией записей Герой ТВ. Барнаби размашисто расписался, рядом оставил свой автограф Котецу и дописал: «Каэде от Дикого Тигра и Барнаби с любовью».
— Надо же, ты даже не написал «Банни».
— Я всегда могу исправить, — хмыкнул Котецу.
— Ты невозможный.
Каэде хихикнула.
Весь вечер они провели за чаем и хорошим фильмом.

[Гость]

продолжение

На утро Каэде как обычно пошла в школу, а Томоэ и Котецу остались валяться в кровати — с утра ничего необычного не произошло. Им часто приходилось вставать прямо посреди ночи и бежать на работу, предварительно разделившись — чтобы никто не понял, что они вместе, у преступников, к сожалению, не было графика работы. Зато когда выдавалась свободная ночь, они отсыпались и приходили на работу часам к десяти-одиннадцати: к счастью, нормированного рабочего дня на Герой-ТВ не было.
По идее героям и «боевым» операторам вообще не стоило появляться в студии. Они слонялись по зданию, занимались на тренажёрах, болтали, пили чай в баре — ничего крепче кефира там не продавали.
Котецу вяло потягал тренажёры, потом так же вяло побродил по тренажёрному залу. Ему стало скучно. Помаявшись бездельем ещё минут десять, Котецу всё-таки пошёл к Томоэ.
— Опять к своей операторше побежал, — произнёс кто-то за его спиной.
— Ну что ты, у них любовь, — раздался голос Натана. — Может, они вскоре поженятся и обзаведутся детишками. Такая милая пара!
Котецу хмыкнул. Никто из его коллег, кроме Банни, и не догадывался, что у Котецу есть семья, а дочери уже пятнадцать лет. Котецу вообще никогда не производил впечатление серьёзного женатого мужчины. Нет, не так. Вообще серьёзного мужчины.
Когда он вбежал в операторскую, Томое сидела в кресле, что-то поправляя в настройках камеры. Котецу подхватил её на руки, закружил.
— Ты чего?! Я чуть камеру не уронила!
— Извини, — Котецу поставил её за пол, притянул к себе, чмокнул в щёку. — Посидим сегодня в кафе после работы?
— Ага, если ничего срочного не будет.
Они страстно целовались, пока не прозвучал сигнал тревоги.
— Террористы захватили школу номер тринадцать...
Дальше Котецу и Томоэ ничего не слышали, они стояли, замерев, Котецу слишком сильно сжал руки Томоэ, но она этого не почувствовала. Так они стояли секунд двадцать, и лишь потом смогли перевести дыхание, Котецу тут же бросился к выходу. Секунда — и исчез на поворотом. Только тут Томоэ заметила, что её камера валяется на полу. Она подняла её, включила. Работает. Ей тоже стоило поторопиться — предстояло снимать спасение школы.
«Надеюсь, всё будет в порядке, — подумала Томоэ. — Не зря же герои получают свои гонорары».
Её руки с камерой подрагивали.
На то, чтобы надеть костюм, ушло чуть меньше минуты, но Котецу показалось, что это слишком долго. Когда они выходили из машины, Барнаби тихонько сжал его руку — мол, я всё понимаю, ты держись, я тоже за Каэде волнуюсь. Он ничего бы этого не сказал, но Котецу уже научился понимать его без слов.
Как всегда эффектно появилась Голубая Роза, подлетел СкайХай. В наушниках раздавался непривычно серьёзный голос Агнес: школа — это не машина с парочкой туповатых самонадеянных преступников, если не получится, их ждёт не штраф, а десятки, а то и сотни загубленных жизней.
—Террористы взяли заложников и рассадили в трёх классах — по террористу в двух из них, а вся компания собралась в третьем, — говорила, Агнес, потом перкключилась на личный канал Котецу. — Тебе лучше не идти, Тигр, ты на взводе.
— Ты спятила, что ли? Там моя дочь, а я буду сидеть и смотреть, как террористы её взорвать грозятся?!
— Но ты...
— Даже не думай.
Котецу и Барнаби стали подкрадываться к школе. Через забор бесшумно перемахнул Оригами.
— Я могу вывести часть детей. Помогите мне.
Котецу и Барнаби синхронно кивнули. Оригами тихонько оглушил одного из террористов и сам превратился в него, Котецу принялся выводить детей, Барнаби принимал их с другой стороны забора. Стояла полная тишина: дети не смели пикнуть, зная, что этим могут нарушить планы героев. Старшие зажимали рты младшим и тихонько вели их за Котецу. У забора тот подсаживал их на плечи, помогал перебраться, потом бежал за следующими. Каэде среди них не было.
— За следующими пойдём? — шепотом спросил он Оригами. Террорист застонал, и Котецу вырубил его ударом в висок, очень надеясь, что не убил.
— Да, давай.
Через наушник Котецу слышал, как Натан, Кейт и Антонио пытаются договориться с террористами. Те требовали денег и выпустить нескольких особо опасных преступников — поганое развитие событий, просто денег им могли бы и дать. Натан отчаянно торговался, и делал это до того убедительно, что если бы Котецу не знал, что он просто тянет время, никогда бы сам не догадался. А между тем Натан давал время Оригами, Котецу и Барнаби вывести всех, кого смогут.
В следующем помещении Каэде тоже не оказалось. Ей повезло меньше всего: она осталась с теми террористами, которые вели переговоры. Котецу хотелось кинуться к ней, но он пересилил себя: всё равно ничего хорошего из этого не получится. Вот выведут всех, кого смогут, сначала, а потом можно геройствовать.
Эвакуация из этого класса тоже проходила в полном молчании. Детям хватило одной фразы, чтобы они тихо, не пикнув, пошли за Котецу.
— Ну всё, — сказал он через полчаса. Они вместе с Барнаби вернулись в школу. — Что теперь?
— Там ещё дети, — мрачно произнёс Оригами.
— Мы их не сможем так же вывести, — Барнаби пожал плечами. Котецу не видел его лица, но подозревал, что Барнаби не выглядит таким спокойным, каким хочет казаться. Он сам теперь даже не пытался изображать невозмутимость: это при детях нужно было делать вид, что всё в порядке, а при Банни и Оригами можно расслабиться: они и сами прекрасно понимали его. Котецу слышал, как дрожал голос Оригами за шлемом. Тот впервые участвовал в такой масштабной спасательной операции, когда нужно атйком освободить заложников. Котецу и сам их терпеть не мог: потому что слишком много людских жизней было поставлено на кон, и одним геройством эти жизни не спасти.
— Агнес, что нам делать? — спросил он.
— Стойте пока там. Мы всё ещё ведём переговоры.
— У вас есть план?
— Есть. Но могут пострадать дети. Голубая Роза и Пао-Лин уже ищут бомбы, если они смогут найти их раньше, чем этот урод поймёт, что мы просто тянем время, то всё будет в порядке.
Котецу кивнул.
— Ага, ждём.
— Разве мы не можем как-то помочь им?! — прошептал Оригами.
— Пока не можем, — ответил за Котецу Барнаби.
Котецу был рад, что не попал в такую переделку лет десять назад. Тогда у него точно не хватило бы выдержки, чтобы вот так сидеть и ждать. Он бы давно уже сунулся в самое пекло и скорее всего проиграл. Оригами, наверное, очень тяжело, но он молодец, держится.
— Иван, всё будет в порядке, — попытался хоть как-то поддержать его Котецу. Получилось фальшиво: он и сам не был уверен, что Голубая Роза и Пао-Лин успеют вовремя.
— Но там же дети... А мы сидим.
Котецу положил руку ему на плечо.
— Хотел что-то сказать на тему «я бы в твоём возрасте тоже...», но я в твоём возрасте совсем дурак был и не усидел бы на месте, побежал бы их спасать. А ты держишь себя в руках. Понимаешь, мы сейчас там ничем не поможем, только наворотим ещё больше и заставим этого психа взорвать бомбы. Так что будем сидеть и ждать, пока Агнес ничего не скажет.
Эти фразы очень нелегко дались Котецу, он и сам порывался уже быстрее бежать к остальным детям. Конечно, за него мог бы сказать что-то умное Барнаби — у него это всегда получалось лучше, чем у Котецу, но Оригами вряд ли бы его послушался, когда рядом ещё один человек рвётся в бой, а так получилось двое против одного.
Они замолчали. И сидели так, молча, до тех по, пока наушники вновь не ожили.
— Девочки обезвредили бомбы. Нападайте.
Котецу тут же активировал силу сотни. Теперь он мог позволить себе такую роскошь — в нужном настрое сила держалась до двадцати минут. Например, теперь был именно тот настрой.
Он первым ворвался в класс, за ним, с опозданием на полсекунды — Барнаби.
— Ублюдки! Теперь все эти детишки сдохнут!
Один из мужчин, высокий брюнет с сумасшедшим взглядом, нажал кнопку на небольшом пульте, который держал в руке. Котецу уже готовился сказать что-то вроде «Ха-ха, ваших бомб уже давно нет!», но бомба всё-таки рванула — всего одна, к счастью, но и её хватило. Пол под ними начал осыпаться. Дети кинулись в противоположный угол, Оригами, воспользовавшись суматохой, поймал кого-то из них и выдворил из класса.
Котецу разглядел Каэде. Она всех ближе была пролому, её держал за руку какой-то мальчишка на пару лет младше, чтобы она не упала.
— Ну, довольны?! — рассмеялся мужчина. Его подельники нацелили на Котецу пистолеты.
— Да вы уже проиграли! Взорвалась только одна бомба, а остальных детей мы уже давно вывели!
— Да ну? Значит, этих тебе не жалко? Что будет, если я выброшу её вниз?
Мужчина схватил Каэде за форменный свитер, дёрнул изо всей силы. Рука мальчишки выскользнула из её руки, и Каэде полетела в пролом. Котецу расслышал только крик, больше ничего он расслышать не смог: в глазах у него помутилось, и что было дальше, он плохо помнил. Боль в кулаке от слишком сильных ударов, чьи-то крики, кажется «Тигр, остановись!», дикое верещание террориста. Перед глазами плыли красные круги, и Котецу совершенно не соображал, что делает.
Очнулся он только тогда, когда услышал голос Кейта:
— Я поймал её.
Котецу обнаружил себя сидящим на том террористе, который выкинул Каэде. Его лицо, искривлённое гримасой ужаса, было разбить в кровь.
— П-пощади... — прошептал он, еле ворочая языком. Котецу тут же выпустил его, но не потому, что уговоры подействовали: просто террорист его больше не занимал.
— Каэде!
Он поднял маску и выхватил дочь из рук СкайХая. Та расплакалась, уткнувшись носом в доспех Котецу.
— Папочка, я так боялась, что вы не придёте...
— Ну что за глупости ты говоришь? Мы же герои, мы всегда приходим на помощь.
Губы у Котецу дрожали. Говорил он машинально, чтобы только хоть как-то успокоить Каэде.
— Я домой, — сказал Котецу, развернувшись.
Барнаби молча пошёл за ним.
— Вот уж никогда бы не подумал, что у Тигра есть дочь, — раздалось им вслед.

[Nastix M. Scarhl]

ваааах!!! так офигенно!!!! хочется читать и читать про них в этой версии и читать это просто настолько больше того, чего я хотела, что у меня не хватает слов
автор, открывайтесь!!!

[Гость]

Спасибо, автор страшно рад, что понравилось. :3 Я вообще тут ещё один фик про них планирую, так что пока не откроюсь. ^___^

[Nastix M. Scarhl]

Гость, эх, жалко, что не откроетесь сейчас, а то как я потом узнаю что это были вы? ^_~

[Гость]

Я потом откроюсь, как второй фик выставлю. ^_^

[TheOutsider]

Автор, вы прям по кинкам моим прошлись *__* Я читал, затаив дыхание и глупо улыбаясь. Спасибо за такую прелесть! Жаль, что Каэде себя не проявила, она же тоже некст.

[Гость]

Амайе, автор рад, что вам понравилось. :3

Жаль, что Каэде себя не проявила, она же тоже некст.

Да, но чтобы как-то действовать в таких обстоятельствах нужен определённый склад характера и/или большой опыт.