- Говорила же, - фыркает Каеде, вычерчивая красным маркером фигурный узор на салфетке, - Не позвонит он. Наверняка опять забыл. Потом, может быть, - и прикусила губу, чтобы не добавить "Если повезёт", потому что "везёт" - это когда речь идёт о чём-то очень-очень желанном. А позвонит ей этот лгун или нет - Каеде всё равно, и вовсе даже не желанно. Подумаешь.
- С чего бы ему тратить время на тебя? - отзывается Барнаби. Он сидит, скрестив ноги, на кровати - такую позу используют глупые неопрятные мальчишки, которые часто и обуви не снимают, и сутулятся, а приличные ребята читают за столом. Но Барнаби, к досаде Каеде, вовсе не выглядел неопрятным. У него вообще что ни жест, что ни поза - фотографируй и прямо сейчас на обложку глянцевого журнала отправляй. Вот она - другая совсем, даже на школьных снимках вечно плохо получается.
Но менее глупым от этого Барнаби не становится!
- Помолчал бы, Банни-тян, - тянет Каеде, насупившись. И, подстёгнутая обидой, добавляет: - Вот о ком он точно даже и не вспоминает, так это о тебе! Даже на твою игру не приехал посмотреть. А моё выступление смотрел.
Барнаби переворачивает книжный лист и, не глядя на сестру, прохладно уточняет:
- Лишь последние десять минут, когда тебя уже и на сцене не было.
- Лучше опоздать, чем совсем не появиться. От тебя-то он своими мифическими делами отговорился, а мне сразу сказал, что будет обязательно, - отмахнулась девочка. Гордо вскинула голову, почувствовав победу в негласной схватке. Легко вскочила со своего стула, - тёмный хвостик взметнулся в воздух, - и, чтобы окончательно закрепить успех, продолжила: - Кстати, он меня жить к себе на время каникул звал.
Ну, может быть, Каеде немного, - совсем чуть-чуть, - преувеличила. На самом деле, она сама в очень настойчивой форме подала отцу такую идею, да и ответ был вовсе не однозначно положительным, а так - в духе главы их семейства. Ну, в том самом духе: "А... ну... Может быть, малыш, но... Стой, не клади трубку! Папочка подумает, честное слово!! Каеде!!"
Но для того, чтобы щёлкнуть братишку по носу, хватит.
- Так-то, - поставила она точку и скрылась в коридоре, намеренно погромче хлопнув дверью. Иногда, подводя итог подобным разговорам, Каеде точно так же вылетала из комнаты, но задерживалась у порога, внимательно прислушиваясь: что будет делать глупый Банни после её ухода? Но никогда не удавалось услышать что-то, способное сойти за компромат - на что можно было бы пожаловаться потом, или поддразнить, когда старший брат снова попробует... напасть.
Каеде даже не понимала, почему думает так. "Напасть". Барнаби был хорошим. То есть... неплохим. Он помогал ей с уроками - временами ворча и всем своим видом выражая недовольство, временами, когда у него было хорошее настроение - улыбаясь и посмеиваясь над девочкой, и в такие - последние, - моменты он был самым классным братом на свете - полезным, сговорчивым и... добрым. И Каеде уже десять, поэтому, хоть её и гонят спать, как только часы пробьют девять раз, сразу заснуть, как маленькая, она не может - вертится, мечтает или думает о чём-нибудь, но старательно при этом делает вид, что спит. Но ведь это же именно "вид", а на самом деле Каеде всё слышит и всё подмечает, и знает, что Банни к ней обязательно зайдёт, одеяло поправит и забытые ею самой шторы задёрнет - ведь самое худшее после звона будильника, что случается по утрам - бьющий в лицо свет из окна: у Каеде сразу начинает голова болеть, и Барнаби это отлично знает, и знает, что сама Каеде вечером отвлечётся на что-нибудь, поэтому и приходит, сам закрывает. И обижать её не позволяет никому, даже со старшими ребятами подрался, когда они Каеде попробовали задирать. Но... просто... почему-то, когда речь заходит об их никчёмном отце, который даже обещание не может выполнить и пропадает где-то, по каким-то непонятным и странным делам, Барнаби сам не свой становится, и начинает... вот именно - "нападать".
Каеде думает, что зря сболтнула про приглашение. Тем более, что и не было там никакого приглашения. Ей вообще иногда кажется, что отцу не до неё совсем - вроде говорит что-то, говорит, а сам словно отвлекается постоянно, и на заднем плане странные звуки - не то взрывы, не то ещё чего. Наверняка в кино сидит, развлекается. Нет, ну правда же - какая работа? Кем вообще может работать такой безответственный лгун? Вот она, Каеде, такого бы на работу не взяла.
Звук её шагов затерялся где-то у лестницы. И лишь тогда, точно убедившись, что сестра ушла, Барнаби отшвыривает от себя книгу, из которой так и не прочёл ни строчки. Откидывается назад, на подушку, а хотелось бы, - всего на одно неуловимое мгновение, но хотелось же, - о стенку затылком, чтобы не думать, чтобы мыслей не было, чтобы заглушить их чем-нибудь. Убирает со лба светлые пряди, отмечая, что кончики пальцев подрагивают.
Позвал её? К себе?
Бред. Бред ведь.
**
- Папа сказал что-нибудь интересное? - улыбается Томое, подливая в кружку Каеде яблочного сока. Девочка хочет возмутиться - ей не пять лет, в конце-то концов, она и сама может взять пакет, благо, и стоит-то он совсем рядом.
- Ха-ха, - чётко произносит она, - Этот трус и лгун даже позвонить не удосужился.
- Малыш, не говори так про папу, - качает головой Томое, обеспокоенно глядя на дочь, - Я понимаю. Мне бы и самой хотелось, чтобы он почаще звонил, - мечтательно улыбается, ласково приглаживает чуть встрёпанные волосы Барнаби. Он бурчит что-то вроде "Мама, я тебе не спаниель, хватит...", но не делает попыток вырваться. Напустив на себя равнодушный вид, но нет-нет, да улыбчиво фыркая, Барнаби чинно ожидает, когда остынет его чай. Томое смеётся, переходит к Каеде. Поправляет сбившийся более обычного набок хвост волос, - Но вы же знаете, у папы очень ответственная и важная работа. Он не может звонить каждый час.
- Раз в неделю - уже бы неплохо, - отвечает Каеде, мотнув головой.
- Ну, эту норму он прилежно выполняет, - Томое садится за стол.
- Где, ну где же - "выполняет"? - не выдерживает Каеде. И немедленно продолжает: - Хотя, мне, вообще-то, всё равно. Сама я ему звонить не собираюсь. Пусть хоть вообще не объявляется. Даже лучше.
- Но, Каеде... - растерянно говорит Томое. Её прерывает спокойный голос Барнаби:
- Вообще-то, старик звонил сегодня. Ещё утром.
В тишине, обрушившейся на кухню, он осторожно пьёт чай. Едва заметно хмурится - не сказать, что горячо, но... уже не очень хочется.
- Да, - подхватывает обрадованная Томое, - Так и есть. Только, Каеде, разве ты с ним не разговаривала? - в её словах вновь послышалось беспокойство.
Каеде перевела взгляд на брата и твёрдо ответила:
- Нет. Даже не слышала об этом.
Барнаби пожимает плечами.
- Спать надо меньше. Такими темпами всё на свете пропустишь.
- И как же это понимать? - звенящим голосом интересуется Каеде, непроизвольно приподнимаясь со своего стула.
Барнаби смотрит на грустную Томое. Спустя пару секунд он говорит, прямо встречая её взгляд, хотя обращается к разозлённой сестре:
- Сказал же - утром он звонил. Не хотелось тебя будить. Ты вчера и так поздно легла.
Морщинки на лбу матери разглаживаются, и она ободряюще улыбается Барнаби.
- Уверена, папа позвонит ещё раз. И очень скоро, - Томое собирает со стола посуду: через десять минут начнёт вещание HeroTV, и она торопится. Каеде молча отодвигает свой стул, делает пару шагов к двери и, обернувшись, странным тоном произносит:
- Брат, можно с тобой поговорить?
- Я читаю, - отвечает Барнаби, отмахиваясь от неё. Он действительно читает журнал, на обложке которого запечатлён Дикий Тигр.
Каеде подходит к нему и молча вырывает журнал из рук. Она, должно быть, ожидает, что ей окажут сопротивление, поэтому прикладывает к движению всю свою силу. Но брат неожиданно легко выпускает томик. Каеде чувствует, что её по инерции тянет назад, она уже готова упасть - вскрикивает, взмахивает руками. И замолкает, почувствовав ладонь брата на запястье.
- Грациозна, как всегда, - бесстрастно комментирует Барнаби, отпуская её. Каеде со злости бросает журнал на стол - тот сбивает кружку и чай оказывается прямо на джинсах Банни. На его любимых чёрно-серых джинсах. Каеде замирает.
- Прекрасно, - кивает Барнаби, - Следующий месяц чертежи для геометрии делаешь сама.
Томое суетится вокруг них, а они смотрят друг на друга. Барнаби встаёт, мягко отстраняет мать. Оба одновременно благодарят её за обед. Каеде притаскивает тряпку, вытирает пол. Выбрасывает намокший журнал - Дикий Тигр улыбается, глядя со дна мусорной корзины.
- Мы будем говорить. Сейчас, - отрезает Каеде, когда на кухне восстанавливается порядок, а мама уходит в гостиную. Бабушка со вчерашнего дня гостит у подруги.
Каеде разворачивается и уходит. Она направляется на террасу. Барнаби следует за сестрой.
- И что это было? - спрашивает она без паузы.
- Было что? - ровно уточняет Барнаби.
- Я же просила всегда звать меня, если отец звонит, - старается подражать его тону Каеде, но характер у неё не такой совсем, как у брата, и она чувствует, что сорвётся.
- Да? - у Барнаби вид человека, который говорит одно, а думает о чём-то, не имеющем к этому ни малейшего отношения, - А зачем?
- То есть, как это? - произносит Каеде. От изумления её злость чуть стихает.
- После разговоров с тобой старик постоянно расстраивается, - поясняет Барнаби, - Не понимаю, с чего бы, но ему важно твоё мнение. Твоё впечатление о нём.
- Какое впечатление у меня может быть от этого лгуна? Он нас бросил! Я... я его терпеть не могу! Всё время - одни только обещания, словно мне по-прежнему пять лет и я поведусь на сказки! Обещал приехать - не приехал, обещал, что выходные здесь проведёт... Я начинаю думать, что мы вообще лишние в его жизни!
Барнаби бросает на неё взгляд - такой, что Каеде, замолчав, инстинктивно отшатнулась.
- Говори за себя, - ледяным тоном не просит даже, а требует он, - Ты здесь - единственная лишняя, и я не понимаю... - с трудом обрывает себя: видно, что хочет закончить зло, хлёстко. Но замолкает, отворачивается. Махнув рукой, уходит.
Lady Rena Благодарю за лестный отзыв. и что-нибудь еще в этом АУ я бы с удовольствием почитала Показалось, что в заявке всё же подразумевается джен, а я люблю пейринг Тигр / Банни, и даже в такой небольшой зарисовке мне стоило некоторых усилий не перейти на инцест. Поэтому, думаю, лучше оставить так)
В жизни все не так просто, как кажется, нет. Все ещё проще. // Счастливое число //
Jasper Ann В общем-то, я был бы не против инцеста, ибо сам шиппер Тигр/Банни. Впрочем и так исполнение великолепно. Так реально и вканонно, повседневная правдивая жизнь. Спасибо Вам, автор
п.с. кстати, я бы тоже был не против почитать что-нибудь в этой АУ например уже с намеком на инцест х))
Тоже хотелось бы инцеста, но мне нравится канонное Котетсу/Томое. Наверное, как оно написано - и есть правильно. Автор, спасибо, оно потрясающее. А может напишите бонусное продолжение?
Автор, спасибо вам огромное за такой красивый фик. Давно уже ничего не цепляло, а тут вы попались... Надеюсь вы напишите продолжение. Или хотя бы ответите на вопрос, будет ли оно.
Ianthinus, В общем-то, я был бы не против инцеста, ибо сам шиппер Тигр/Банни. Это замечательно) Заказчику понравилось - автор счастлив.
Алура К сожалению, "проникнуться" Томое у меня не получается, потому мне сложно говорить на этот счёт (о канонном Котетсу / Томое). В любом случае, спасибо, что прочли и оставили отзыв. Честное слово, очень приятно.
Eva Lessend Вам спасибо за столь лестный комментарий. Да, продолжение есть.
Продолжение, ~ 2027 слов (в двух постах) По традиции заранее прошу простить возможные опечатки / повторы.
читать дальшеВ Штернбилде зима выдалась мягкая, вся какая-то неуклюжая, со снегом, осыпающимся противной водяной моросью от тепла урчащих машин. Когда Каеде была маленькой, она подставляла озябшие ладони под горячий воздух, вырывающийся из задней трубы автомобилей - ну, знаете, когда не едет, а только стоит, но мотор при этом не глушат. Руки согревались, и всё было хорошо, пока Барнаби, увидев однажды это, не отволок Каеде подальше и не заставил три раза мыть руки с зелёным антибактериальным мылом, попутно объясняя про ядовитые выхлопы. Он купил ей варежки - большие, пушистые и белые, и даже пытался пришить их к резинке, а резинку пропустить через рукава шубки, чтобы Каеде не теряла. Исколол все пальцы - если присмотреться, на отвороте правой варежки осталась выцветшая алая капля. Барнаби не заметил, а Каеде не сказала. Она была умненькой малышкой, а Банни был гордым. Наверняка бы разозлился, как он это обычно делает - ни за что, ни про что, без видимой причины, по самому глупому поводу. Барнаби в этом смысле вообще странный был – он совсем не злился, когда надо бы это делать, но стоило произойти какому-нибудь пустяку, и угомонить Барнаби мог только отец.
Вот, например, Каеде бы злилась, влезь кто-нибудь к ней в стол, или в шкаф, или если бы разбросали одежду, а Банни относился к подобному с безразличием. В тот раз, когда она пролила чай на его джинсы, он пригрозил ей не потому, что стало жаль дизайнерскую шмотку, - Каеде доподлинно это понимала, - а потому, что ещё раньше расстроился по какому-то другому поводу. Обычно он легко позволял ей копаться в своих вещах, и Каеде уже привыкла, что не надо спрашивать разрешения, если хочешь забежать в комнату к брату и пронестись по ней миниатюрным ураганом в поисках диска с интересным фильмом, геометрической линейки и пары заколок для волос, по дороге свалив и перевернув всё остальное (со своими простенькими шпильками-розочками Каеде частенько чувствовала себя откровенно жалкой на фоне Банни, который в их захолустье умудрялся находить очень красивые штуки - ему тоже вечно чёлка на лицо падала, а обрезать он не хотел).
Скорость понемногу стала падать, и Каеде удивилась: десять минут сидеть в корзинке на карусели и всё это время думать о непутёвом брате. Наверное, было недостаточно быстро, и стоило выбрать американские горки. Она дождалась, пока аттракцион остановится совсем, отцепила ремень безопасности и спрыгнула с места. Пойти в парк – это папина идея, и Каеде, по правде сказать, совсем не ждала, что этот план осуществится в действительности. С другой стороны, она никак не думала, что ей и Банни будет разрешено приехать к отцу на праздники. Может быть, таким образом он пытался искупить тот раз, когда Каеде так и не приехала к нему на каникулах, потому что, конечно же, обнаружились какие-то крайне важные дела. Исправиться получилось так себе (не конкретно в этом случае даже, а в целом по жизни у отца были с этим проблемы: однажды он приволок Каеде плюшевого медведя, сшитого из половой тряпки, без глаза и латаного-перелатаного грубыми размашистыми стежками, похожими на швы психически неадекватных хирургов из фильмов ужасов).
Каеде сбежала со ступенек, осмотрелась по сторонам. Она была немножко, - совсем чуть-чуть, - уязвлена, что её никто не ждёт. Отец с Барнаби отправились за мороженым, и Каеде шла кататься на карусели, уже с нетерпением поджидая сливочное лакомство. Но поблизости не было ни отца, ни Банни, ни, - и это особенно расстраивало, - мороженого.
Она хотела позвонить, но в самый последний момент зачем-то сбросила собственный вызов. Поправила сумку на плече, затянула хвост, из которого выбились несколько тёмных прядок, и, решив, что в любом случае не потеряется, отправилась исследовать парк дальше. Собственно, без них было даже лучше: отец не болтал всякую вздорную ерунду над ухом, а Барнаби не молчал. Между прочим, оказывается, молчать можно с интонациями. В молчании Банни эти самые интонации были таковы, что Каеде хотела срочно купить ему много-много белого шоколада, как он любит – сладкого, лучше без всего, но вообще-то можно с изюмом на крайний случай, а вот орехи или йогуртовая начинка – ни за что.
Но такого шоколада здесь не продавали, а потому Каеде, опустошив за пять минут ряд лавок, накупила себе великое множество ненужных вещей. В самом конце она заметила стенд с карточками Героев. Она взяла себе ту, на которой был изображён Небо Скрёб, и пару штук для Банни – с Тигром. Уже хотела уходить, как вдруг взгляд натолкнулся на другое изображение, которое прежде Каеде никогда не видела. Их официально запретили – карты с этим странным Лунатиком. Но Барнаби, кажется, симпатизировал ему, хоть Каеде этого и не понимала: что в подобном типе может быть хорошего? Однажды, после очередного выпуска новостей, когда Лунатика снова обвиняли в негуманности, Банни обронил, что мог бы с ним согласиться., а текст дикторам на телевидении пишут выходцы из Люпенди, которые готовы вечно подставлять ту одну, то другую щёку вместо того, чтобы принять меры (на самом деле мир Люпенди был миром любви и согласия в романтическом смысле, но они немного скорректировали смысл. А потом, в рамках изучения английского, который никак не давался Каеде, пели под караоке ту самую песню про «Мы едины»: Банни взял на себя роль Симбы, а Каеде – партию Киары, тем более, что они были с ней так похожи), но потом уточнил, что это – исключительно его мнение, и оно может быть неверным (Каеде подозревала, что в тот момент по коридору проходила мама). Подумав минутку, девочка решила всё-таки взять несколько этих карточек тоже – они были выполнены в разных цветовых гаммах. На всякий случай она положила их под те, на которых улыбался Тигр. Улыбка у него, кстати, была хорошая – некая смесь уверенности (про таких говорят: «как за каменной стеной»), весёлой взбалмошности и будто бы удивления, как у людей, которые фотографироваться не привыкли и теперь немного теряются, слушая команды человека-по-ту-сторону-объектива вроде «голову повыше» или «руку немного вперёд». Каеде знает это, потому что то же самое происходит каждый новый учебный год, когда преподаватели заставляют ребят из класса позировать для группового снимка.
Каеде фыркнула и убрала карты в боковой карман рюкзака. Честно сказать, ей ни Тигр, ни Лунатик особо не нравились. Первый вечно попадал в глупые ситуации («Сила есть – ума не надо!» - однажды высказался Така из старших классов, - «Расслабься. У тебя ни того, ни другого», - ответил ему Барнаби тогда. А потом они сцепились, как два сумасшедших кота – во всяком случае, Каеде сразу вспомнился тот самый, из «Наполеона», - и разнимали их всей школой), а при выходе в эфир нёс первостатейную чушь – наверняка они с отцом нашли бы общий язык. Нет, ну, может, он и спасал кого-то, да вот только у Небо Скрёба получается куда лучше, и глупых ошибок он не совершает. А Лунатик – это совсем уже отдельный разговор.
читать дальшеКаеде тряхнула головой – то был убеждённый кивок человека, абсолютно точно уверенного в своей правоте. И замерла от неожиданности, заметив вдруг отца и брата. Она уже собиралась подойти к ним, чтобы возмутиться их самоуправством (почему это они не позвали её тоже поваляться в пушистом снегу?), но почему-то остановилась, так и застыв на некотором расстоянии. Что-то странное было во всём этом – Каеде не могла сказать, что именно. Просто чувствовала инстинктивно: она видит какую-то новую, совершенно не знакомую ей до сих пор ситуацию – их движения, их взгляды друг на друга, всё это было так непохоже на то, как обычно ведут себя друг с другом отец и Барнаби. Каеде стало неприятно: это напоминало ей тот случай, когда она однажды случайно задержалась в раздевалке после физкультуры, а две другие девочки не заметили и, думая, что они одни, как нарочно стали именно про неё, Каеде, говорить, причём в самых нелестных выражениях. А ведь всегда так приветливо улыбались, «Кае-тян» называли. А за спиной, друг с другом, такие мерзости болтают. Каеде с тех пор чётко поняла, что люди, когда находятся рядом с кем-то, могут говорить одно и вести себя так, а стоит этому «кому-то» уйти, и сразу всё меняется – и разговаривать эти люди между собой иначе начинают, и ведут себя по-другому. Словно ты их стесняешь, словно при тебе – нельзя. Хотя, оно и понятно. Но то – глупые девчонки из класса. Всё же Каеде сомневалась, что сейчас Барнаби с отцом о ней говорят. Просто… говорят-то, может, и не о ней, но ведут себя явно не так, как если бы она с ними была.
Каеде, повинуясь отчасти любопытству, отчасти недовольству, отошла за палатку и принялась наблюдать из-за угла. Всё в этих новых Барнаби и отце казалось ей незнакомым, удивительным, непонятным. По правде сказать, раньше Каеде всерьёз полагала, что они не ладят между собой, и на то были причины: Барнаби в присутствии Котетсу чаще всего молчал, многочисленные шутки либо не поддерживал, игнорируя, либо просто просил перестать. Когда отец уезжал после кратких и не особенно продолжительных визитов, Банни никак не показывал, что скучает, и даже провожать не выходил. Но с того памятного разговора на веранде… Каеде совсем не знала, что тогда случилось. С тех пор прошло два месяца, и они ни разу не касались этой темы. Барнаби на следующий день исчез с самого утра. Вернулся под вечер, принёс Каеде безумно красивую, дорогущую заколку в фирменной упаковке, исчерченной золотыми буквами наименования марки, провёл ладонью по её волосам, проходя мимо, и конфликт как-то сам собою угас.
Каеде осторожно выглянула. Придирчиво осмотрела лужайку – из тех, на которых устраивают пикники жарким летом, в отдалении от всеобщей толкотни. Котетсу валялся в снегу, а Банни запрокинул голову, глядя куда-то вверх. На его лицо падали прямые солнечные лучи, золотили светлую кожу, путались в волосах. Каеде в своём укрытии на мгновение замерла: у неё был очень красивый брат, но раньше она об этом совсем не думала. Тоже задрала голову, не понимая, что Банни там привлекло. А когда оглянулась назад, эти заговорщики, до того, похоже, молчавшие, уже о чём-то шептались. Барнаби сделал резкое движение, будто собираясь встать и тем самым закончить разговор, а Котетсу поймал его за руку, потянул обратно. Банни опустился почти сразу – не то, что бы послушно, а так, словно враз стало невозможно стоять, и выражение лица у него было такое чуждое для Каеде, будто брату больно – а Банни никогда, никогда-никогда не показывал, что ему больно, даже в тот раз, когда пытался достать из-за дивана оброненную сестрой иголку для шитья: оттащить тяжёлый диван не получалось, и пришлось искать вслепую, на ощупь, а в итоге игла вошла глубоко в ладонь – Каеде забыла, что она упала вместе с катушкой, в которую и была воткнута ровно под прямым углом. Барнаби был злющий, как тысяча чертей, но исправно рявкал, что ему абсолютно не больно и что это – просто царапина. Сейчас, сидя в снегу, он опустил голову на плечо Котетсу, что-то сказал ему, а тот, - глупый, неуклюжий, несуразный отец Каеде, который никогда не выполняет обещаний, которого она никогда в жизни серьёзным не видела: он всегда то шутил, то острил, и, даже умоляя свою «милую маленькую дочурку» простить его за очередную провинность, вовсе не был серьёзным. Скорее, жалким. Да, именно. – и этот Котетсу смотрел сейчас на Барнаби без вечной улыбки, но со странной, спокойной лаской, с вкрадчивым вниманием – это было не то внимание, с каким он выслушивал Каеде, когда она рассказывала о постановке «Золушки» на льду, - это было нечто иное, нечто, окрашенное иными тонами, с иным подтекстом – из далёкого и непонятного мира взрослых. Котетсу провёл раскрытой ладонью по волосам Барнаби, потом – ещё раз и ещё, а тот всё говорил и говорил, словно захлёбываясь неслышимыми для Каеде словами, словно они мучили его и он пытался скорее избавиться от них, и под конец вдруг упёрся руками в грудь Котетсу, отстраняясь. Тот обнял Банни, снова прижимая к себе, выждал, пока стихнут краткие, но отчаянные попытки высвободиться, и тихо ответил что-то. Барнаби оборвал фразу, повысил голос – порыв ветра донёс до застывшей Каеде отдельные слова, которые не получалось сложить в целую фразу. Возможно, она просто не расслышала. Возможно, это Барнаби, потерявшись, говорил лихорадочно, бессвязно. Котетсу встряхнул его за плечи, – совсем не сильно, а просяще, даже как будто испугавшись собственного действия, - а Банни, ехидный, нелюдимый, не очень-то любящий объятия, беспомощно ткнулся головой ему в грудь, осторожно обнял за шею – неудобным замедленным движением, словно тоже боясь чего-то. Котетсу вновь откинулся назад, подняв клубы белой холодной пыли, увлекая Барнаби за собой, и, насколько могла судить Каеде, для которой весь мир сжался в единую точку, больше они ни о чём не говорили. Только лежали, обняв друг друга, и теперь Котетсу смотрел в опрокинутый купол синего неба, а Банни никуда уже не смотрел – его глаза были закрыты. А потом сверху повалил снег, и ресницы Барнаби, едва успевшие высохнуть, снова стали мокрыми из-за осевших на них мелких снежинок, которые таяли от тёплого дыхания Котетсу.
Но таких деталей Каеде заметить не могла. ______
Примечания:
* "Мир Люпенди", "Мы едины" - песни из мультфильма "Король-Лев 2" студии "Дисней"
** как два сумасшедших кота – во всяком случае, Каеде сразу вспомнился тот самый, из «Наполеона» - речь идёт о детском фильме "Наполеон", в котором рассказывается о приключениях щенка, желающего во что бы то ни стало доказать, будто он уже совсем взрослый.
-
-
26.08.2011 в 21:35-
-
27.08.2011 в 07:15не з.
-
-
27.08.2011 в 14:44чудесно получилось! и что-нибудь еще в этом АУ я бы с удовольствием почитала...
-
-
28.08.2011 в 20:39Спасибо. Автор очень рад, что Вам понравилось)
Lady Rena
Благодарю за лестный отзыв.
и что-нибудь еще в этом АУ я бы с удовольствием почитала
Показалось, что в заявке всё же подразумевается джен, а я люблю пейринг Тигр / Банни, и даже в такой небольшой зарисовке мне стоило некоторых усилий не перейти на инцест. Поэтому, думаю, лучше оставить так)
~ автор
-
-
28.08.2011 в 20:46В общем-то, я был бы не против инцеста, ибо сам шиппер Тигр/Банни.
Впрочем и так исполнение великолепно. Так реально и вканонно, повседневная правдивая жизнь. Спасибо Вам, автор
п.с. кстати, я бы тоже был не против почитать что-нибудь в этой АУ
например уже с намеком на инцест х))заказчик.
-
-
28.08.2011 в 21:49Автор, спасибо, оно потрясающее.
А может напишите бонусное продолжение?
-
-
02.09.2011 в 20:56Надеюсь вы напишите продолжение. Или хотя бы ответите на вопрос, будет ли оно.
-
-
03.09.2011 в 22:05В общем-то, я был бы не против инцеста, ибо сам шиппер Тигр/Банни.
Это замечательно) Заказчику понравилось - автор счастлив.
Алура
К сожалению, "проникнуться" Томое у меня не получается, потому мне сложно говорить на этот счёт (о канонном Котетсу / Томое). В любом случае, спасибо, что прочли и оставили отзыв. Честное слово, очень приятно.
Eva Lessend
Вам спасибо за столь лестный комментарий. Да, продолжение есть.
~ автор
-
-
03.09.2011 в 23:27По традиции заранее прошу простить возможные опечатки / повторы.
читать дальше
-
-
03.09.2011 в 23:30-
-
05.09.2011 в 16:10-
-
05.09.2011 в 19:13-
-
05.09.2011 в 23:28надеюсь, продолжение не разочаровало. Спасибо за отзыв ещё раз.
Гость,
Автор очень рад, что Вам понравилось. Благодарю за комментарий.
~ а
-
-
07.09.2011 в 22:45-
-
08.09.2011 в 01:52Автор счастлив. Большое спасибо за отзыв, очень-очень приятно.
Надеюсь на продолжение
Боюсь, это (теперь уже) - законченная история.
~ а
-
-
12.04.2013 в 13:10-
-
12.04.2013 в 13:46~ а